«На Дерибасовской хорошая погода», «Русский бизнес», «Отцы и деды», «Одиноким предоставляется общежитие»…
Всех фильмов, поставленных по сценариям Аркадия Инина, заслуженного деятеля искусств России, лауреата «Золотого Остапа», «Золотого теленка» и многих других литературных премий, известного по кино-капустникам и множеству книгам, сразу и не перечислишь!
Сценарист, писатель, сатирик…

Впрочем, Аркадий Яковлевич не любит, когда его сатириком величают – причисляет себя к лирикам с ну ооочень тонким чувством юмора!
Аркадий Инин предстал на X Всероссийском кинофестивале актеров-режиссеров «Золотой Феникс» в новой ипостаси – возглавил судейскую коллегию смотра кино в Смоленске.
Как это было? Аркадий Яковлевич к вашим услугам!

– Как вы оцениваете уровень смоленского фестиваля?

– Уровень определяется двумя факторами: организацией киносмотра и программой. Организация фестиваля в Смоленске четкая – никаких сбоев мне не доводилось наблюдать. Второй фактор – конкурсная программа. Именно набором и качеством работ и определяется уровень смотра кино. Иногда бывают сильные наборы, иногда – нет: что сняли, то и показываем, другого выхода нет. Программа «Золотого Феникса» сильная и, что особенно важно, разнообразная по жанрам составу участников. В конкурсе приняли участие и маститые мастера (Андрей Звягинцев), и молодые ребята, которые делают первые шаги в кинематографе. Кстати, часть фильмов, представленных на конкурсе, снята без государственной поддержки, – новый вектор времени! Радует, что молодежь умеет добывать деньги не только из бюджетных, но и других источников.

– Трудно было судить, выбирая лучшие фильмы?

– Спорили много. Это ж не математика: дважды – два четыре. Одна и та же картина вызывает у разных зрителей совершенно противоположные эмоции, а члены жюри – они такие же зрители, как и вы. Ни о какой объективности речи и быть не может, абсолютно субъективный выбор! Сталкиваемся мнениями, «бодаемся», и, в конце концов, приходим к консенсусу. Но чаще – спорим до хрипоты!

– Вы – один из классиков – сценаристов…

– Я не могу отнести себя к классикам. Просто я посвятил много времени сценарному мастерству. Я – старейшина, а не классик. Мне далеко до уровня Бориса Васильева, а мы с ним были дружны. Кроме выдающегося литературного таланта, Борис Львович умел писать не менее гениальные сценарии. Он владел этим мастерством в совершенстве! Но главное, что отличает этого талантливого писателя и сценариста от нашего поколения, так это жизненный опыт. Васильев прошел войну и столько повидал – прекрасного, горького, страшного, героического и позорного… Уровня человека с такой биографией нам не достичь.

– Что такое в вашем понятии кинематографическая проза?

– Не знаю, существует ли она вообще! Есть художественная проза, есть кинодраматургия. Симбиоза быть не может! Я не могу сказать, что сценарий «Анны Карениной» сильнее прозы Толстого – это разные виды искусства. Знаю массу примеров, когда замечательные писатели не в состоянии писать драматургию, а драматурги – романы. Миша Жванецкий – гениальный писатель, но он не способен придумать кинокомедию, хоть и не раз пробовал – у него по-другому устроены мозги. Поэтому, когда экранизируют нынешних прозаиков, они в большинстве своем отказываются написать киносценарий по собственной повести. Иные берутся, но быстро сдуваются. Все, что писателю важно в прозе – нюансы, настроения, образы, – невозможно изложить в драматургическом тексте.

– Вы – успешный сценарист. Случались ли в вашей жизни прецеденты, когда ваш сценарий не пошел. Его попросту «зарубили»?

– Да сколько угодно! Я не знаю таких сценаристов, с которыми не приключалась такая оказия! У меня по моим сценариям поставлено 47 фильмов, часть из них – сериалы. Всего я создал 60 сценарных работ. Некоторые были отвергнуты, другие – приняли и купили. Но… даже принятые на «ура» сценарии не пошли в производство по самым разным причинам.

– Существует ли рецепт успешной комедии?

– Талант либо есть, либо его нет. У меня мастерская во ВГИКе, преподаю уже двадцать лет. Казалось бы, должен знать все, но…ничего теоретически не знаю. Быть может, это непедагогично, но ни в какие учебники по написанию сценариев я не верю. У меня есть друг, который много лет назад уехал в Америку и составил учебник, как написать и выгодно продать удачный сценарий. Пособие, а в нем 400 страниц, начинается с фразы: «Как написать хороший сценарий, не знает никто». А дальше на четырех сотнях страниц рассказывается, как его создать. В учебнике приводится масса теоретических приемов, которые, на мой взгляд, совершенно не действуют. Хороший сценарий – это Божье дело!

– Снятый по вашему сценарию фильм «Отцы и деды» снимался в Смоленске. Кто выбирал город – вы, или режиссер?

– Режиссер. У меня не было цели описывать Смоленск. Я изобразил в сценарии небольшой населенный пункт, под который мог подойти и Смоленск, и Воронеж. Юрий Павлович Егоров выбрал Смоленск потому, что он здесь уже побывал, работал на съемках, да и ваша крепость очень хорошо вписалась в утренние пробежки героя Папанова.

– Аркадий Яковлевич, почему вы – инженер, решили стать писателем. Как ваша первая профессия помогла вам в кинематографической биографии?

– Я восемь лет отдал инженерии. Огромный пласт жизни – пять лет института, восемь лет работы технарем. Профессия хорошая, но примеров прямого воздействия работы инженером на мою кинематографическую судьбу привести не могу. Скорее, я набрался опыта – мозги иначе начали работать. Обычно во ВГИК на сценарный факультет приходят зрелые люди, а в режиссуру – выпускники школ, которые ничего не знают, кроме кино. Хорошо, если талант есть, и начинающие режиссеры постигают азы других профессий! Убежден: в кино должен приходит человек с опытом.

– А кто остроумней – гуманитарии, или технари?

– Думаю, технари.

– А почему?

– А я откуда знаю? Во всяком случае, нет такого вуза, где учат юмористов. Все юмористы пришли из реальной жизни, и среди них действительно больше технарей и врачей. Горин – 1-й Московский медицинский институт имени Сеченова, Задорнов закончил МАИ, Измайлов – авиационный техникум, Трушкин – Московский авиационно-технологический институт. Я не встречал юмористов, которые окончили журфак. Припомнилась мне вот такая забавная фраза: «Если бы Лев Толстой жил в коммунальной квартире, он стал Салтыковым-Щедриным».

– Берете персонажей из реальной жизни, или все они вымышленные?

– Фифти-фифти. Иногда нужно долго изучать материал, углубляться в тему, брать конкретных людей, разговаривать с ними. А некоторые истории приходиться из пальца высасывать, как было с фильмом «Личная жизнь королевы». «Дерибасовская» тоже вся придуманная!

– Сколько лет вашему псевдониму?

– Сколько я женат – 57.

– А ваша супруга не жалеет, что отказалась от фамилии –псевдонима «Инин»?

– Нет! Жена – это вообще отдельное государство. Обычно отшучивается: «Инна Инина – звучит, как будто я клоунесса какая-то!»

– Можно ли оставаться объективным, оценивая работы своих друзей? Человек вам хорошо знаком, а картина откровенно плохая. Как сделать так, чтобы не обидеть приятеля, сохранить с ним хорошие отношения и быть при этом правдивым?

– Очень сложный вопрос. В столичных театрах – «Табакерка», «Ленком», «Театр Сатиры» – сборы трупп, как однажды ярко выразился Шура Ширвиндт, называются… «Иудин день». Артисты и режиссеры встречаются, улыбаются тебе приветливо и… целуют друг друга лживыми поцелуями Иуды. Очень тяжелый день! Хочешь – не хочешь, но обнимись и расцелуйся, а потом, втихаря, когда никто не видит, возьмешь да и «подложишь битое стекло в туфельку балерины». Бывают минуты, когда лицемерить необходимо.

Когда-то я был молодым и горячим, и всегда честно говорил товарищам все, что я о них думаю.

Я родом из Харькова, но, как заядлый театрал, и нередко наведывался в Москву. Бывал и в «Современник» на Маяковке. Попасть туда невозможно, но у меня получалось. Помню, Вася Аксенов давал премьеру. Нас провели по блату через черный ход, раздеться пришлось за кулисами.

А мне постановка ужасно не понравилась. Думаю, только бы Васю не встретить. Я же честный, прямой, все скажу, как есть! Вот и поссоримся вдрызг! Театр крохотный, коридоры узкие – не разойтись. Иду, а мне навстречу, конечно же, – Вася Аксенов! Хочу высказать ему свое «фе», и вдруг чувствую, как непроизвольно, совершенно от меня не зависящим образом, при сближении сами собой расходятся руки – я ловлю Васю в объятия, а на губах появляется улыбка: «Старик, это было потрясающе!» Вот так произошла моя «потеря девственности», и я понял – другого пути нет.

– По молодости вы участвовали в КВН-х и «капустниках». Что думаете о современном юморе?

– Плохо я о нем думаю. «Комеди клаб» отвратителен, «КВН» пока еще симпатичен. Я принимаю справедливые обвинения: «раньше «Клуб веселых и находчивых» был интеллектуальной игрой, а теперь переродился в отрепетированное шоу». Это – правда! Но, на мой взгляд, «КВН» продолжает оставаться прекрасным шоу. Просматриваю, бывало, старые черно-белые записи программы, но как же они наивны и беспомощны по сравнению с нынешними играми! А «отпрыски» «кавэнщиков», расплодившиеся по всем каналам, – это действительно ужас. Но я все равно смотрю эти убогие телешоу – врага нужно знать в лицо.