Десять лет назад, 11 марта 2013 года остановилось сердце Бориса Васильева. Мужественного и честного человека, и, в то же время самого лиричного, романтичного и сентиментального писателя нашего времени. Чуть больше двух месяцев он не дожил до своего 89-летия и… до присвоения звания лауреата Нобелевской премии по литературе. А ведь он был наиболее вероятным кандидатом на ее присвоение…

«Вклад Бориса Львовича в дело служения человечеству, актуальность и насущность освещаемых в произведениях проблем имеют огромную общечеловеческую ценность и историческую значимость, – не скрывал председатель Союза писателей Москвы Сергей Филатов. – Этим мы и руководствовались, когда направляли документы в декабре 2012 года в Шведскую академию. Вероятность получения Борисом Львовичем премии в номинации «Литература» была очень большой. Однако кончина Васильева произошла раньше, чем могло состояться решение Нобелевского комитета, и Россия осталась без престижной награды, которая посмертно не присуждается».

«Нобелевская папка Бориса Васильева» вернулась в Россию и сегодня находится у единственного в России исследователя творческого наследия писателя Владимира Карнюшина. По словам Владимира Анатольевича, «ее в Смоленске никто не видел и в руках не держал. Она ждет своего часа…».

«Нобелевская папка» Бориса Васильева

– В ноябре 2012 года мне из Москвы позвонил наш земляк, писатель и художник, продолжительное время входивший в семью Васильевых, Александр Олегович Макаренков, и ошарашил новостью, – рассказывает Владимир Карнюшин. – Выяснилось, что Союз писателей Москвы решил выдвинуть Бориса Васильева на Нобелевскую премию по литературе. Новость сама по себе уже ошеломительная, но вот вторая часть разговора, точнее, обращения ко мне, и вовсе сбила с ног. Макаренков продолжил: «Зоря Альбертовна впопыхах не может найти твой номер телефона. Она собирает материалы и просит, чтобы ты написал о творчестве Бориса Львовича, что посчитаешь нужным».

Шок?! Это мало сказать. Шок смущение, радость, гордость, – все смешалось у меня в голове в эту минуту. Тем более, что после очередной поездки к Васильеву я не очень хорошо расстался с Зорей Альбертовной, «начальником штаба», как ее называл сам Борис Львович. Я побаивался ее, и мне казалось, что она видит меня насквозь, причем все видит: и плюсы мои, и минусы. И вдруг именно она просит меня что-то написать о творчестве своего мужа! Меня! И ни куда-нибудь, а в Нобелевский комитет!! Я не помню, тряслись ли у меня руки, как во время первой моей встречи с Васильевым, но помню отчетливо, что наутро я проснулся окрыленным: увидел во сне, как сижу в зале, в смокинге, на вручении НОБЕЛЕВСКОЙ ПРЕМИИ ПО ЛИТЕРАТУРЕ БОРИСУ ЛЬВОВИЧУ ВАСИЛЬЕВУ – ВЕЛИКОМУ РУССКОМУ ПИСАТЕЛЮ. У меня было три дня на размышление…

Я послал две вещи.

Одна была большая. Отрывок из диссертации о военных повестях Васильева («А зори здесь тихие», «В списках не значился» и «Встречный бой»). Вторая – публицистическая статья, некогда опубликованная в «Крае Смоленском» с кратким обзором творчества писателя, написанная мной к его 80-летию. Переработанная, она ляжет в основу вступительной статьи к книге «Маленькая родина Большой страны, Смоляне о Борисе Васильеве», вышедшую в 2017 году. Долгое время не знал, какую статью выбрали и выбрали ли вообще. Всякое могло быть.

Узнал, что выбрали вторую, публицистическую, лишь в 2019 году, когда на закрытие IV Всероссийского фестиваля художественного творчества «Дорогами Бориса Васильева» приехал Сергей Александрович Филатов, председатель Союза писателей Москвы, лауреат Госпремии, и на сцене киноконцертного зала Смоленского института искусств торжественно вручил мне этот фолиант. В Фонде решили собрать все материалы, посланные на Васильева в Стокгольм, сгруппировали их. Вот так и получилась «Нобелевская папка Бориса Васильева». Это я ее так назвал.

А Борис Васильев не дождался своего триумфа. Хотя знал, что материалы были собраны и отправлены в Стокгольм. Он даже успел похвастаться: «На часть премии закачу пир горой, приглашу всех, кто еще жив! А остальное отдам Смоленску. Пусть восстановят – таки наконец крепость всея Руси!»

Это были едва ли не последние его слова. Вскоре, в январе следующего 2013 года в Солнечногорской больнице остановилось сердце его дорогой Зореньки. На сороковой ее день не выдержало сердце их приемного сына Коли.

Оставшиеся два месяца Васильев ходил мрачным, неразговорчивым, пустым. А 10 марта он перед входом в свою спальню (к тому времени он переселился на первый этаж, потому что подняться в кабинет уже не мог) буркнул всем, кто тогда был дома: «В мой склеп попрошу без стука не входить».

11 марта Борис Львович уже не вышел…

Когда я это узнал, невольно вспомнил слова старого генерала Николая Олексина, из романа писателя «Дом, который построил Дед», который незадолго до своей гибели произнес именно так: «В МОЙ СКЛЕП ПРОШУ БЕЗ СТУКА НЕ ВХОДИТЬ»…

«Васильев назвал меня… другом!»

«Я познакомился с Борисом Васильевым в 1999 году благодаря художнику, поэту и барду Александру Макаренкову, – вспоминает Владимир Карнюшин. – Саша сказал, куда ехать.

Недолго думая, сел в электричку и повез диссертацию на одобрение Борису Львовичу. У меня много автографов Васильева, но этот наиболее дорог: «Вы меня обрадовали и очень огорчили в своей работе, потому что я пока еще очень скептически отношусь к своему творчеству». И это писал человек, который к тому времени был уже известен во всем мире!

В общении Борис Львович был непростым человеком, поскольку обладал энциклопедическими знаниями. Он очень хорошо умел разбираться в людях и сразу видел, поверхностный человек или нет.

Я онемел. Когда впервые увидел Васильева. У меня в прямом смысле отнялись ноги! При встрече у любого человека возникает нормальная реакция – он должен понравиться собеседнику. Вот и мне захотелось понравиться Васильеву, и на второй минуте разговора я ощутил необыкновенную легкость и спокойствие…

Говорил с ним на родном языке, который называется простота, и Борис Львович не давил на меня своим интеллектом.

Мне с Василевым было легко говорить. Скорее всего, потому, что он был моим любимым писателем. Героем моего романа! Борис Львович знал себе цену – должна же быть субординация. До 2005 года ездил к нему постоянно, даже получалось два раза в год. А потом дел стало больше, и я стал приезжать реже. Но все равно старался выбираться раз в год.

В конце жизни Борис Львович подарил мне самый главный подарок, заполучить который я и не надеялся вовсе, – автограф: «Моему земляку и другу на долгую память». Васильев назвал меня… другом!

Только и осталось, что ущипнуть себя, чтобы проснуться.

Как бы ни было трудно, я не отчаиваюсь: Васильев на всю жизнь «зарядил» меня двумя нравственными аксиомами. Первая аксиома – вера в добро, вторая – человек никогда и ничего не должен бояться. Единственное, что он обязан сделать, – всегда идти до конца».

…Вспомнился эпизод из моей самой любимой повести писателя «Завтра была война». После смерти Вики Люберецкой Искра долго не ходила в школу. К ней подошла ее «железная и непреклонная» мать, непримиримый боец с мировым империализмом, и произнесла потрясающие слова: «К горю трудно привыкнуть, я знаю. Но нужно научиться расходовать себя, чтобы хватило на всю жизнь». Искра спросила: «Значит, горя будет много?» И мать ответила ей: Если останешься такой, как сейчас – а я убеждена, что останешься, – горя будет достаточно. Есть натуры, которые впитывают горе обильнее, чем радость, а ты из их числа».

Ах, если бы нам хоть чуточку быть похожими на таких героев! Если бы мы все хоть немного были такими, как писатель Борис Васильев».

Дон Кихот и ветряные мельницы

Борис Васильев никогда не ставил перед собой цели щадить чувства читателя. Финал большинства его произведений трагичен, как обнаженный, пульсирующий от боли нерв. Послевкусие – горькое! За последней закрытой страницей – очищающие душу слезы, потому что добро, как всякое нравственное начало, уязвимо. Оно требует от нас защиты, но спасти белых лебедей в одиночку невозможно. Тебя попросту забьют ногами те, в ком уже не осталось ничего человеческого. Зло уничтожают, навалившись всем миром…

Нужно не плакать, бороться! Иначе поверх обелиска фронтовика непременно высунется свиное рыло торжествующего мещанина и оплюет историю. Прах наших предков. Захрустит не лебедиными косточками, – человеческими.

Потому настолько горьки рассказы Васильева о послевоенных судьбах солдат, которые потерялись в мирной жизни. Они проникнуты чувством вины перед ними за равнодушие и бессердечие общества. По мнению Бориса Васильева, единственно важная функция искусства – будить совесть и учить сочувствию и любви к человеку, окружающему нас миру.

Роман «Не стреляйте в белых лебедей», опубликованный в 1973 году, перекликается по нравственной направленности со многими васильевскими произведениями, занимая в творчестве писателя особое место.

«Не стреляйте в белых лебедей», – говорят нам или даже кричат, – пишет рецензент Игорь Дедков в «Литературном обозрении». – Это похоже на призыв и предостережение, на заклинание и завет. В названии ощутимо особое, взволнованное отношение автора к материалу жизни, избранному для романа, желание отчетливо выразить смысл книги».

Потом, уже после таких беззащитных перед звериной жестокостью лебедей, после истории о «божьем бедоносце», который наивно пытался подарить равнодушному миру красоту, были «Вы чье, старичье?» и «Прах невостребованный». А в них все так же пронзительно звучал плач думающего, страдающего чужой болью человека. Дон Кихота, в одиночку воюющего с ветряными мельницами.
Борис Львович был не только русским, но и советским писателем, не являясь при этом советским идеологом. Он никогда не писал ничего героического о войне. Война для него была и оставалась «грязью и вонью от трупов, взрывов и газов». Но опаленные страницы произведений фронтовика Васильева, высветившие все лучшее, что было и есть в нас («Завтра была война», «А зори здесь тихие…», «В списках не значился»), беззвучно кричали, что жить нужно для Родины. И погибнуть ради нее, если придется, необходимо, ведь Родина – это люди. Непутевые, простодушные, с добрым сердцем и золотыми руками. Мир меняется. Мало их…

Быть может, потому он и переквалифицировался в историки. Некого призывать защищать хрупкую красоту, сострадать старикам и умеющим по-настоящему любить птицам.

В 2002 году Борис Васильев, став членом комиссии при Президенте РФ по правам человека, настойчиво, по крупицам изучал историю, чтобы понять причины, приведшие к бесправному государству, в котором мы живем и которое терпим ради иллюзорных идей, подбрасываемых нашими вождями.

Исторические романы Васильева содержат многие аналогии, повествуя о яростной борьбе за власть («Вещий Олег», 1993), о предпосылках «смутного времени» и его последствиях («Князь Ярослав и его сыновья», 1997), о коварстве и жестокости княжеской власти, о первых обращениях руссов к христианству («Ольга – королева руссов», 2002). Но о чем бы ни писал Борис Львович, в каждой строке звучит его голос – тихий голос мужественного человека, не способного на компромисс с совестью.

«Запомнилась одна из его фраз, – вспоминает Владимир Карнюшин. – Борис Львович как-то сказал следующее: «Я никогда не собирался быть писателем, мне всегда хотелось быть историком, и я всю жизнь стремился к этому».

И не уставал повторять: «Добро должно восторжествовать в этом мире, иначе все бессмысленно. И я верю – оно восторжествует, потому что мои мечты всегда сбывались».

Справка «РП»

Борис Васильев (1924 – 2013) – почетный гражданин Смоленска (1994). Член Союза писателей Москвы и Союза кинематографистов России. Лауреат государственной премии СССР, премии Президента РФ, Независимой премии движения имени академика А.Д. Сахарова «Апрель», международной литературной премии «Москва – Пене», премии Союза писателей Москвы «Венец», Национальной кинематографической премии «Ника» («За Честь и Достоинство»), Национальной литературной премии «Большая книга» в номинации «Честь и Достоинство».

Его имя увековечено специальным призом Международного кинофестиваля актеров-режиссеров «Золотой Феникс».

Награжден орденами «Отечественной войны» II степени, «За заслуги перед Отечеством» II степени, «Трудового Красного Знамени», «Дружба народов», медалями (в том числе, «За оборону Москвы» и «За победу над Германией».

Международный объединенный биографический центр удостоил Бориса Васильева титула «Выдающийся деятель современности».

Фото из личного архива Владимира Карнюшина.

Источник: Рабочий путь